ЭКОПОЛИС ВМЕСТО МЕГАПОЛИСА

Уже говорилось, что формирование массового движения в защиту природы привело к все большему распространению той формы мироощущения, что довольно точно передается словами «экологическое сознание». Каждый результат человеческой деятельности, ее ближние и дальние цели, средства, которые мы избираем для достижения желаемого, мы начали оценивать не по отдельности, не в связи только с внутрипрофессиональным опытом, но в контексте динамического равновесия природных процессов. Казавшаяся новой и даже экстравагантной идея срастания городов в единый мегаполис, выдвинутая Доксиадисом, немедленно проявила свой ретроградный характер в столкновении с нарождавшимся экологическим сознанием.

Идее Доксиадиса следовало противопоставить нечто конкретное и вместе с тем достаточно всеобщее. Неудивительно, что одновременно в нескольких странах возникает в конце 70-х годов идея экологического города — экополиса. Строго говоря, заманчиво звучащее слово значило поначалу не слишком много, кроме отчетливо выраженной в нем тенденции,— видеть город как обжитую территорию и одновременно центральное ядро более обширной обжитой территории. Однако это и немало, так как впервые градостроители вместе с экологами и общественностью начали под словом «обживание» подразумевать нечто большее, чем освоение человеком «ниши» для сиюминутных его нужд.

Рассматривать город как обиталище не только людей, но и растений, животных, микроорганизмов, а развитие города — как развитие обширного сообщества, было поначалу непривычно и трудно. Естественно, в начальной стадии развертывания идеи экополиса первую скрипку играли биологи. Досье вольных и невольных ошибок градостроительства и организации городского хозяйства стремительно пополнялось. Напомним: была установлена прямая связь между использованием негерметичных мусорных контейнеров и открытых загородных свалок и резким увеличением численности ворон и галок, что, в свою очередь, повлекло за собой уменьшение числа певчих птиц и белок. Была установлена прямая связь между использованием соли для ускорения таяния снега на улицах города и ухудшением здоровья городской зелени. Выяснилась недопустимость сплошного асфальтирования обширных площадей, резко ухудшающего баланс подземных вод и состояние почвы в прилегающих парках и скверах. Уточнилось, что экономические потери от загрязненности атмосферы в городе гораздо больше, чем ранее считалось: к увеличению числа врачебных вызовов и бюллетеней добавились потери на коррозию металла, камня, бетона, окрашенных поверхностей...

Движущийся город. Арх. Р. Херрон (1964 г.)

Список долог, но важно, что наряду с потерями и ошибками выявлялись новые возможности. Так, удалось показать и доказать, что тепло, понапрасну выбрасываемое в атмосферу промышленными предприятиями и энергосистемами, можно эффективно использовать для создания теплиц и оранжерей, что город может быть не только потребителем, но и производителем пищевых продуктов. Установили, что запрет на применение ядохимикатов в пределах города (защита здоровья людей) привел к тому, что многие ценные виды живых существ, начиная со шмелей, укрылись в городе как в убежище, и потому город следует рассматривать и как своего рода заповедник. Внимательно просчитали способность разных растений поглощать вредные вещества из воздуха города, что привело к существенному изменению представлений о нужной городу зелени...

Это, однако, было только началом. Когда было осознано, что экология — не столько биологическая, сколько социальная наука, опирающаяся на биологическое знание, представление об экополисе стало быстро расширяться и усложняться по содержанию. Под экополисом стали понимать такую среду обитания человека и других живых существ, где духовный потенциал человеческого сообщества может раскрыться с наибольшей полнотой. Это означало прежде всего, что в городской среде мы смогли увидеть подлинную школу — не в переносном, в прямом смысле. Рождаясь и взрослея в условиях города, человек обучается мироустройству, пониманию природы и общества не только и даже не столько на школьных уроках, сколько в процессе обыденного поведения.

Башнеобразная жилая структура. Автор У. Чок (1964 г.)

Монотонность и механичность облика города вызывает острое голодание психики по многообразию впечатлений: психологи называют его сенсорным голоданием и трактуют его с полным основанием как тяжелый недуг. Напротив, насыщенность зрительной информацией, ее художественная слаженность многократно расширяет способности воображения, а значит, и способности вообще воспринимать содержательную информацию, вообще учиться чему бы то ни было. Природный комплекс города — основной тип природной среды, с которой имеет повседневное общение каждый из нас. Это обстоятельство не означает ненужности или бессмысленности воскресного стремления «за город» (кстати, оно приводит все чаще к экологической перегрузке пригородных территорий, флора и фауна которых скудеет под напором миллионов ног). Однако сам город должен давать человеку, особенно растущему человеку, доступную полноту непосредственного общения с природой. Следовательно, гигантские многоэтажные жилые дома, послужившие для своего времени выходом из жилищного кризиса, не могут рассматриваться нами как перспективный тип жилища.

Стабильность габаритов человеческого тела означает и стабильность нормальной соотнесенности человека с габаритами окружения, то есть принципиальное постоянство масштабности. Значит, возрождение сформированных историей города размерностей его кварталов, улиц и площадей отнюдь не художественный каприз, а реальная необходимость, обусловленная человеческой психикой. Разумеется, человек пластичен и вынослив, он способен выдерживать и долговременное нарушение естественных для себя условий. Однако всякое такое нарушение, если оно длится достаточно долго, являет собой постоянный стресс, ослабление и в конечном счете снятие которого выступает как общественная необходимость.

Проект городской структуры, построенной по принципу «Плаг-ин-Сити»

Город существует в природном контексте, преображенном хозяйственной деятельностью человека, и потому развитие экополиса непременно означает стремление к переводу города на «безотходную технологию». Задача ясна — свести к минимуму, в идеале вообще исключить всякое вредное воздействие города на его окружение. Раньше казалось допустимым отвести или отвезти подальше от города его твердые, жидкие и газообразные отбросы. Со временем выяснилось, что нет такого расстояния, которое гарантировало бы и сам город от эффекта «бумеранга», не говоря уже о недопустимости «экспорта» вредностей в природную среду. Атмосферные потоки, подземные воды не признают границ: можно забрать воду в трех десятках километров от пригородного парка и через несколько лет убедиться, что не хватает воды для его фонтанов; можно проложить мелиоративные каналы вдали от города и через незначительный срок обнаружить, что городские подвалы начинают заполняться водой или, напротив, деревья городского парка начинают сохнуть.

Проект городской структуры, построенной по принципу «Плаг-ин-Сити»

На всех, кто профессионально озабочен решением проблем города, обрушилась такая лавина новой информации, что трудно было не растеряться. Более того, чтобы в полном объеме выполнить рекомендации социоэкологов, необходимы не столько гигантские дополнительные средства, сколько огромный дополнительный труд — и интеллектуальный, и физический.

Выяснилось, что без прямого участия тысяч и тысяч горожан в процессе обживания и реконструкции города на его пути к экополису достичь цели в принципе нереально. Но ведь добровольно отдавать силы и время люди согласны только тогда, когда цель и смысл труда им понятны, когда цель и смысл становятся для них своими, внутренними. Получилось само собой, что движение горожан в защиту своего права на участие в принятии градостроительных решений встречается со все лучше осознаваемой потребностью городских властей и нанятых ими экспертов. Диалог проектировщиков, ученых, администраторов и тех, кого недавно еще довольно оскорбительным образом именовали потребителями, приобретает тем самым характер объективной необходимости.

Вариант пространственного города. Арх. П. Меймон

Непрост и долог путь от момента, когда стратегическую задачу осознают немногие энтузиасты, до времени, когда она осознана активным меньшинством, а затем и большинством горожан. Однако альтернативы нет. Для осуществления идеи экополиса в каждом городе, сверхкрупном и маленьком, нужны не столько новые средства, сколько новое мышление. Проповедями, нотациями, наказаниями делу не поможешь — речь идет ведь о том, чтобы экополисное сознание стало естественной нравственной нормой. Речь идет о том, чтобы свыкнуться с внутренним запретом на варварское действие в отношении ли памятника старины, или живой былинки, животного и насекомого не потому, что за это грозит наказание или порицание, а потому, что иначе и помыслить-то невозможно. Речь идет о том, чтобы свыкнуться с внутренней потребностью участвовать в формировании экополиса — не только орудуя лопатой или секатором, но и исследуя, осмысляя, обсуждая проекты, внося конструктивные предложения на всех уровнях городской среды.

Значит ли это, что архитектор-градостроитель оказывается лишней фигурой? Нет, напротив, именно теперь он может развернуть весь потенциал, накопленный долгой историей города. Он, однако, перестает быть «жрецом», творящим проекты и предписывающим их неукоснительное соблюдение. Он по природе своей деятельности сохраняет роль инициатора в диалоге с горожанами и приобретает дополнительно рол> эксперта, способного придать грамотную в техническом отношении форму предложениям и критическим замечаниям, поступающим от самих горожан. Архитектору в наше время приходится овладевать дополнительной квалификацией — проекты и планы следует разумеется, разрабатывать на четком профессиональном языке, но, чтобы они были понятны, их нужно перевести на образный и литературный язык, вразумительный для каждого интеллигентного человека. Умение осуществлять такого рода «перевод» накапливается быстро, и пора от разрозненных экспериментов переходить к нормальной практике. Авторы книги были среди тех, кто четверть века работы посвятил деятельности такого рода, и нас не может не радовать тот факт, что процесс преобразования эксперимента в норму уже начался.

Вариант пространственного города. Арх. П. Меймон

Необходимо и встречное движение. Для того чтобы «уличить» проектировщика, достаточно бывает и одного темперамента, помноженного на какую-то одну простую мысль (вроде утверждения, что следует сохранять «все», что осталось от прошлого). Для того чтобы вести с архитектором конструктивный диалог, следует иметь углубленное представление о природе города, о языке, на котором жизнь города может быть отражена в полноте. Таким представлением должны обладать сегодня все, без него нет и полноправного горожанина.